Перевод отличного аналитического материала от Southfront посвященный турецкой политике в Сирии.
Турецкая стратегия в Сирии: Военные операции, прокси и проблема Идлиба
Общий анализ ситуации
Для понимания турецкого подхода к конфликту в Сирии сначала нужно уяснить военную ситуацию сложившуюся там к сентябрю 2018 года.
В северной Латакии и южном Идлибе происходят локальные боестолкновения между военными группировками контролируемыми Хайят Тахрир аль-Шам (ранее Джабхат аль-Нусра, сирийская ветвь аль-Каеды) и Сирийской Арабской Армией (САА). Сирийские ВВС совместно с российскими ВКС недавно провели серию бомбардировок по складам с оружием и оборудованием, а также ключевым объектам контролируемыми боевиками в южном и юго-западном Идлибе.
САА перебрасывает дополнительные резервы на линию соприкосновения между районами контролируемыми боевиками с одной стороны и правительственными силами с другой. На информационных ресурсах боевиков такие действия рассматриваются как четкие сигналы приближающейся военной операции подготавливаемой САА против Хайят Тахрир аль-Шам и других, схожих с аль-Каедой, группировок.Еще больше ситуация осложнилась 17го сентября, когда, по итогам встречи Российского и Турецкого президентов, было объявлено о создании 15-20 километровой демилитаризованной зоны между боевиками и правительственными войсками в Идлибской зоне деэскалации. Все виды тяжелых вооружений, включая танки и артиллерию, должны быть выведены оттуда до 10го октября, а сама зона окончательно сформирована к 15му октября. Однако, до конца не понятно, насколько, вообще, возможно заставить радикальные группировки, типа Хайят Тахрир аль-Шам, подчиниться, не задействуя военный сценарий.
В Сувейде и Риф-Димаш, САА всё еще ведёт работу по устранению ячеек ИГИЛ укрывшихся в пустыне. Время от времени они проводят вылазки против САА и поддерживаемых американцами, сирийских демократических сил (SDF).
В районах провинций Ракка и Дейр-эз-Зор, контролируемых курдским СДФ, система здравоохранения полностью разрушена и не предпринимается никаких усилий для её восстановления. Многие районы страдают от эпидемий обусловленных отсутствием чистой питьевой воды и, практически, полного отсутствия медицинских услуг. Особенно тяжело решаются вопросы восстановления нормальной жизни и услуг. Местные власти, которые как раз и должны ими заниматься, сфокусированы только на обеспечении своего личного благосостояния. Курдские лидеры до сих пор видят своей главной задачей – создание независимого анклава и позднее своего собственного государства на этих территориях. Поэтому свои усилия направляют, главным образом, на поддержание политического и военного доминирования на территориях с преимущественно арабским населением.
Переговоры между курдами и Дамаском продвигаются медленно. Политическое курдское руководство пытается добиться уступок от Дамаска, к примеру какого-то варианта федерации.
В Африне, контролируемым турецкими вооруженными силами и про-турецкими прокси, идёт низко интенсивная партизанская война. Ячейки курдской YPGрегулярно осуществляют теракты и вылазки против турецких сил.
Турки принимают дополнительные меры безопасности и ввели практику сжигания засеянных полей вблизи городов, чтобы быстрее реагировать на курдские рейды. Однако, YPG продолжает ограниченную партизанскую войну в Африне, при этом, не имея достаточных сил для возврата его под свой контроль.
На региональном уровне Анкара хочет позиционировать себя как самого важного игрока в разрешении Сирийского кризиса. Турки поддерживают в Сирии только те группы, которые лояльны и аффилированы с ними. Цель в том, чтобы превратить Сирию в преданную Турции страну, нейтрализовать курдские вооруженные формирования, сменить правительство Асада и организовать стабильные пути поставок энергоресурсов, особенно нефти, себе домой. Для достижения этого используется риторика борьбы с терроризмом, хотя на практике Анкара поддержит любую организацию способную приблизить её к решению упомянутых выше задач.
На местном уровне, турецкие цели и задачи распадаются на две части:
Во-первых, разобраться с Курдскими вооруженными формированиями в северной Сирии.
Турция напрямую воюет с вооруженными курдскими отрядами в северной Сирии, преимущественно YPG.YPG–это ядро, поддерживаемой американцами SDF. В тоже время, YPGсвязана с Курдской Рабочей Партией, как в военном отношении так и политически. Турция вместе с США и многими другими государствами считает Курдскую Рабочую Партию террористической организацией. И несмотря на это, YPGи SDF получают поддержку от США.
Объявление о том, что базы SDF будут использоваться для подготовки так называемых “пограничных сил безопасности”(BSF), необходимых для защиты районов Сирии контролируемых курдами, спровоцировало резко негативную реакцию Анкары, обвинившую США в создании “террористической армии” на турецкой границе. Для поддерживаемых американцами YPG/SDF , создание ‘’пограничных сил безопасности” стало бы важным шагом на пути образования полунезависимого Курдского государства на территории Сирии. Такой сценарий абсолютно не приемлем для Турции, поскольку несёт в себе прямую угрозу её национальной безопасности, из-за прочных связей между YPG/SDF и Курдской Рабочей Партией. Эти соображения легли в основу турецкой военной операции “Оливковая ветвь” против курдов(YPG) в Африне. Причём, ещё до её начала, сирийское правительство неоднократно предлагало курдским лидерам урегулировать сложившуюся ситуацию мирным путем, разрешив сирийской армии расположиться на турецкой границе и, таким образом, предотвратить возможность военного вмешательства. К сожалению, все предложения были отвергнуты. А уже после начала операции, курды обвинили Россию в тайном сговоре с Анкарой с целью навредить курдскому гражданскому населению.
С 20-го января по 24-ое марта 2018 года, турецкие вооруженные силы совместно с подконтрольными Турции группировками боевиков разгромили YPG в Африне и захватили практически всю провинцию. Большинство членов YPG и тех, кто их поддерживал, бежали в соседнюю, подконтрольную правительству Дамаска, провинцию Алеппо. Турки продвинулись до позиций занятых Сирийской армией.
Это была уже вторая турецкая военная операция осуществленная в северной Сирии. Первая, названная Евфратский Щит, проводилась в треугольнике образованном городами аль-Баб, Аазаз и Джарабулус, с 24го августа 2016 по 29ое марта 2017 и явилась ответом на попытку курдских военных образований объединить подконтрольные им территории на северо-востоке и северо-западе Сирии, успешно положив конец этим планам.
PYD – наиболее влиятельная, но не единственная курдская политическая партия в северной Сирии. В январе 2018 PYDне участвовала в организованном Россией Сочинском конгрессе “За сирийский диалог”. Её участию препятствовала Турция, однако, согласившаяся с участием другой Сирийской Курдской политической силой – Курдским Национальным Советом.
Вторая цель–удержать и распространить влияние в провинции Идлиб.
Турецкие вооруженные силы вошли в Идлиб в октябре 2017 в соответствии с соглашением о создании зоны деэскалации достигнутом Анкарой, Тегераном и Москвой на переговорах в Астане. С тех пор, в соответствии с соглашением турки установили 12 наблюдательных постов в зоне деэскалации, Россия – 10, Иран – 7.
28 Мая 2018, 11 групп из, поддерживаемой Турцией, Свободной Сирийской Армии (ССА) объявили о создании Национального Фронта Освобождения (NLF) также известного как Джабхат аль-Ватания лиль-Тахрир. О слиянии заявили следующие группировки: Файлак-аль-Шам, 1ая и 2ая Береговые Дивизии, 1ая Пехотная Дивизия, Свободная Армия Идлиба, Джейш аль-Наср, Вторая Армия, Джейш аль-Нухба, Ливааль-Шухдааль-Ислам, Лива аль-Хур и 23ья Дивизия. NLF возглавляет лидер группировки Файлак-аль-Шам, полковник Фадлаллахал Хаджи.
В тот же день, официальный представитель Национального Фронта Освобождения Омар Хатзаяфах объявил, что эта, сформированная Турцией сила, в конце концов займет де-эскалационную зону в Идлибе. Россия, Турция и Иран будут отслеживать ситуацию в течение 6-12 месяцев, после чего наступит следующий этап. Все военизированные группировки в регионе будут распущены, а на основе NFL будет создана единая армия. Идлиб будет управляться местными, контролируемыми Турцией, советами. Влияние России и Ирана в них будет минимальным.
Турецкие силовики и их прокси не приложили никаких усилий в борьбе с влиянием Хайят Тахрир аль-Шам, организации исключенной из сделки по деэскалации. Наоборот, предпринимаются активные попытки по увеличению её влияния в регионе и сохранения ядра анти-Ассадовских сил. В соответствии с имеющейся информацией, Турция проводит активные переговоры с лидером группировки, Абу Мухаммедом аль-Жулани, пытаясь уговорить его еще раз заняться “ребрендингом” и влиться в ряды, направляемой Турцией, “оппозиции”. Кроме того, Анкара позволила NFL совместно с Хайят Тахрир аль-Шам провести крупномасштабнуюжёсткую “травлю” общественных деятелей, полевых командиров и активистов поддерживающих идею возможного примирения с Дамаским правительством.
В то же время, вопросы безопасности в Идлибе оставляют желать лучшего. За последние несколько месяцев, не один раз случались террористические акты и убийства направленные как против военных так и против гражданских целей.
Используемые Турцией средства для достижения своих целей
С началом сирийского конфликта, Турция превратила свою собственную территорию, особенно приграничные зоны, в инфраструктуру и по сей день используемую вооруженными формированиями для тренировок, отдыха и лечения. Дорога Истанбул-Газиянтеп, неофициально прозванная “джихадский экспресс”, была главным направление по которому в Сирию в 2014-16 годах прибывали джихадисты. Пограничный переход Килис-Аазаз являлся крупным логистическим хабом для направлявшихся в Сирию боевиков. Более того, многие Турецкие пограничные поселки были де-факто базами, где боевики собирались вместе и готовились к переходу границы.
Отдельного упоминания заслуживает письмо, датированное 15 марта 2013 и подписанное Турецким Министром Внутренних Дел Муаммером Гюлером, в котором говорилось о том, что провинция Хатай приобретает стратегическую важность в контексте переброски боевиков из Турции в Сирию. В этой провинции сосредотачивалась большая часть деятельности по тренировке, предоставлению мед.помощи раненным и переброске боевиков через границу с Сирией. В соответствии с письмом, Турецкая Национальное Разведывательное Управление и другие организации, наделенные соответствующими полномочиями, должны координировать свою работу с властями провинции Хатай. Требовались повышенные меры безопасности при переброске боевиков через Хатай наземным или воздушным транспортом с привлечением различных гражданских лиц. Письмо уведомляло, что приветствуется размещение боевиков в хостелах управляемых Министерством Религиозных Дел и правительственных отелях, расположенных в провинции, по прямым указаниям из Разведывательного Управления. Такие же письма были разосланы в провинции Мардин, Урфа и Антепе.
В провинции Хатай в Апайдине, всего лишь в 2ух километрах от сирийской границы, располагался лагерь для дезертиров из сирийской правительственной армии.В сентябре 2012 в лагере находилось около 300 бывших сирийских солдат и полицейских, включая 30 генералов. В сентябре 2013 в отчете “DeutscheWelle” упоминалось, что сотни боевиков из связанных с аль-Каедой группировок доставлялись турецкими медицинскими автомобилями из Сирии в Сейлинпинарский госпиталь, а, те у кого были более серьёзные ранения, в Баликдигольский госпиталь в провинции Санлиурфа. В августе 2014, DailyMail сообщала о приграничном городке Рейханлы, служившем “трубопроводом” для боевиков в Сирию, где турецкие пограничники делали вид, что ничего не замечают. Боевики ИГИЛ отдыхали в самом городе перед переходом границы. Военная форма и, возможно, оружие продавались прямо на улицах.
Начиная с марта 2015, “сирийские повстанцы” тренировались с помощью американских и турецких солдат в центральной Турции на базе Кирсехир. США заявляли, что они будут сражаться против ИГИЛ. Однако, по заявлениям турецкой оппозиции, натренированные боевики в основном воевали против правительства Асада.
Турецкие власти в марте 2015 подтвердили тот факт, что раненный полевой командир ИГИЛ, являвшийся турецким гражданином, проходил лечение в больниц города Денизли.
СМИ неоднократно сообщали о тренировочном лагере для “повстанцев” в провинции Адана, в 8ми километрах от военной авиабазы Инджирлик. Турецкие ВВС никак не комментировали такие сообщения и не предоставляли журналистам доступ на авиабазу. Официальным объяснением такого подхода было то, что беженцы и боевики сирийской оппозиции должны иметь возможность свободно перемещаться через границу.
Двумя главными силами, получавшими выгоду от такого положения вещей, были Джебхат аль-Нусра (теперь Хайят Тахрир аль-Шам) и ИГИЛ. Именно к ним направлялся поток завербованных боевиков, денежных средств и оружия через турецкую территорию. Более того, связи Анкары с этими группами основаны не только на противодействии Ассаду, но и на экономических отношениях. И ни у турецких солдат, ни у профессиональных разведчиков нет никаких иллюзий по сложившейся ситуации.
Стоит упомянуть и то, что с начала конфликта, Турция резко нарастила объем воды забираемой из Евфрата, что вскоре вызвало её дефицит во многих сирийских городах и деревнях. При захвате районов северо-восточной Сирии курдскими военными формированиями забор воды достигал максимальных уровней. Но, как только контроль за этими территориями переходил к ИГИЛ, Турция восстанавливала снабжение водой и электричеством.
Другой заметной особенностью турецкой кооперации с ИГИЛ был вопрос безопасности могилы Сулейман Шаха, который вызвал протесты среди радикальных исламистов в среде ИГИЛ, поскольку в их интерпретации ислама, поклонение мертвым свидетельствует о недостатке веры и политеизме. Однако, почему-то могила охранялась совместно отрядами боевиков ИГИЛ и турецких солдат. Можно с абсолютной уверенностью говорить о существовании договора по которому ИГИЛ взял на себя роль защитников в обмен на свободное движение боевиков через Турецко-Сирийскую границу и обратно.
Дополнительные свидетельства получены и из интервью боевиков захваченных курдскими вооруженными формированиями. Среди них был ливиец Осман. Сначала он был отправлен на короткий 22-х дневный первоначальный треннинг в Бани-Валид, Ливия. Затем тренировался с другими ИГИЛовскими наёмниками в Мисрате в течение 25ти дней. За несколько дней до завершения подготовки Осман был случайно ранен соратником по оружию и провёл еще 22 дня в больнице в Мисрате. В это время ему выдали фальшивый ливийский паспорт и отправили на лечение в Медикана Интернэшнл – огромную турецкую больницу в Стамбульском районе Мелик Дузу. Осман подтвердил существование воздушного корридора из Ливии в Турцию для боевиков ИГИЛ из Африки, Туниса и других стран Магриба, желающих присоединиться к “братьям” в Сирии. Раненные боевики отправлялись в Турцию на частном самолете. “Нам помогали при посадке на борт” – говорит Осман. “Затем я понял, что и остальные тяжело ранены, а некоторые даже и парализованы”. В аэропорту Ататюрка в Стамбуле боевиков встречали “скорые”. Вскоре все были размещены в турецких госпиталях.
“Нас размещали поодиночке или парами, и я оказался в Медикана Интернэшнл”. Осман говорит, что любые передвижения боевиков от ИГИЛ происходят под надзором турецкой разведки. Они же обеспечивают и безопасность раненных во время лечения.“Мне нужна была консультация невролога, и для этого пришлось ехать в другой госпиталь. В пути меня сопровождали двое вооруженных офицеров разведки”. После лечения, занявшего 4 месяца, его перевезли в отель, а затем в дом в европейской части Стамбула. Три дня спустя с ним установил контакт боевик по имени Абу Масаб аль-Ираки и затем они встретились в квартале Ибрагим Хали, где ему и другим боевикам было сказано, что они получат билеты на самолет до Урфу. Там уже находились многие наёмники ИГИЛ со своими семьями и детьми. Осман указывает на особенную важность двух городов – Тель Абъяда и Джараблуса, в деле пополнения численности ИГИЛ. Через этот корридор проходил крупнейший приток наёмников из Турции в Сирию под наблюдением турецкой разведки и армии. Его использовали не только для переброски наёмников, а также и для снабжения оружием, боеприпасами и военной формой.
Другой плененный боевик ИГИЛ (имя неизвестно) сказал следующее: ”Мой приятель из Судана по имени Халед Сали состоявший в ИГИЛ и проживающий в Аазазе, предложил мне присоединиться к ИГИЛ. Я согласился так как ничего не знал о существовании и других военных группировок. Затем он сопровождал меня в Хартумском аэропорту, откуда я полетел в Стамбул. Там меня встретили местные координаторы от ИГИЛ и разместили меня в отеле, название которого я не запомнил. После этого меня перевезли в Газьянтеп на самолете одной из местных авиалиний, а затем в Килис на границе с Сирией. Мой координатор уже ждал меня в Аазазе. Перейти границу было проще простого. Ни солдат, ни полиции, ни турецких властей. А даже если они там и были, то значит мы перешли её прямо у них под носом”.
Глава израильской военной разведки, генерал-майор Авив Кочави сказал в Январе 2014, что в городах Караман, Османи и Санлиурфа располагаются тренировочные лагеря аль-Каеды, также используемые как отправные точки.
Свободное передвижение боевиков через турецко-сирийскую границу прекратилось после начала Российской военной кампании в Сирии и многочисленных утечек в прессу о связях Турции с террористами, как например, ведение совместногос ИГИЛ нефтяного бизнеса. Иначе турецкое правительство рисковало превратиться в публичного спонсора терроризма, что неприемлемо для образа Эрдогана. Однако главными причинами перекрытия пограничных переходов были: серия поражений понесенных ИГИЛ и ан-Нусрой, переоценка турецкой стратегии в Сирии под российским давлением и уменьшение потока беженцев.
Протурецкие группировки и попытки создать объединенную оппозицию в северной Сирии
В настоящее время Турция использует широкий набор военных средств для достижения своих интересов. Во время операции Оливковая Ветвь в январе-марте 2018, Турция сформировала ядро своих прокси из 12 группировок: Дивизия Хамза, Лива Султан Мурад, Файлак аш-Шам, Джайш аль-Наср, Джайш аль-Нухба, Джабхат аль-Айсалат валь-Танмия, 23я Дивизия, 1ая Береговая Дивизия, 2ая Береговая Дивизия, Свободная Армия Идлиба, 2ая Армия и Лива Шухада аль-Ислам. Общая численность этих групп – 31,200 человек. Кроме того, в военных действиях участвовали также и боевики из других группировок, таких как Ахрар аль-Шам, Шам Легион и т.д. Некоторые из этих группировок сейчас входят в Национальный Освободительный Фронт (NFL), созданный в попытке усилить военный потенциал и увеличить численность про-турецкого блока в Идлибе.
Кроме того, присутствие NFL имеет и экономическое значение. Они охраняют дорогу Алеппо-Хама, коммерческий путь из Турции в Иорданию и другие государства Персидского залива. Некоторые из товаров перемещаемых по этой дороге будут оставаться и в Сирии. С восстановлением сирийской промышленности, турецкие товары могут получить доминирующую долю на этом рынке.
Ещё одно формирование созданное в попытках преодолеть разногласия досаждающие многим группировкам контролируемым Анкарой – Сирийская Национальная Армия (SNA).
Она задумывалась как сила, которая сможет противостоять Хайят Тахрир аль-Шам в Идлибе если переговоры между Турцией и этой группировкой провалятся.SNA также будет участвовать в операциях против курдских вооруженных формирований и будет ответственна за консолидацию территорий захваченных про-турецкими силами. В конце концов, создание SNA – это усилие направленное на ребрендинг так называемых демократических активистов после того как они успели запятнать себя военными преступлениями или сотрудничеством с Хайят Тахрир аль-Шам.
На сегодняшний день, SNAв основном оперирует в треугольнике аль-Баб - Аазаз - Джарабулус и в Африне. С окончанием военных операций в северной Сирии, все силы входящие в SNA от Джарабулуса до Идлиба должны перейти под единое командование.
Основной силой Сирийской Национальной Армии являются её 1ый, 2ой и 3ий корпуса. Её становление происходило параллельно формированию Национального Освободительного Фронта. Это новая армия разделенная на три корпуса, состоящих из 36 оппозиционных групп. На январь 2018 она всё еще формировалась и насчитывала 25,000 членов.
SNA получала и продолжает получать поддержку от Лива Сукорал-Шималь, Ахрараль-Шаркиия, Джайш аль-Нухба, Файлак аш-Шам, Лива Султан Сулейман Шах, Лива Султан Мехмед Фатих, Лива аль-Ваккас, Джабхат Шамия, Лива Мунтассир Биллах, Лива Султан Мурад, Джейшаль-Шималь, Лива Самарканд, 23й Дивизии, 9ой Дивизии, Февьяль-Мустафа, Ливааль-Авваль аль-Магахавиир, Лива Усудул-Фатихеен, Джайшаль-Ахфад, Фестакем Кема Умрыт, Хамза Дивизия, Лива Асифат Хазм, Джабхат аль-Айсалат валь-Танмия, Джейшаль-Наср, Лива Хасака Шилд, Джайш аль-Шаркиия, Ливааль-Фатих, Лива Султан Осман, Реджалаль-Харб, Лива аль-Шималь, 5ый Отряд, Джайш аль-Тхани и Таккаму Адл.
Первые сообщения о контролируемой Турцией Свободной Сирийской Полиции (FSP) появились в Январе 2017. Полицейские появились в Джарабулусе как часть операции Евфратский Щит, для наведения порядка в тылу. По сообщениям AnadoluAgency, к октябрю 2017 Турецкой Полицейской Академией были подготовлены 5,631 сирийский полицейский в 5 различных школах. Их задачей являлось обеспечение безопасности в районах где проходит военная операция.
Начиная с 10 мая 2018, после подготовки в Турции 620 полицейских из FSP поддерживают безопасность в северо-западном Африне. Кадеты в возрасте от 18 до 45 лет, проходят месячную подготовку. На видео, размещенном в газете YeniSafakв январе 2017, показана группа сил безопасности одетых в турецкую полицейскую форму, поющая “Да здравствует Турция, да здравствует Эрдоган, да здравствует свободная Сирия”.
Осенью 2018 ситуация в Идлибе и близлежащих районах находящихся под контролем военных стала основным объектом внимания международных СМИ, освещающих сирийский конфликт. Основной причиной турецкого сотрудничества с идлибскими вооруженными формированиями стало желание расширить своё собственное влияние, в то же время сохраняя радикальные элементы этих группировок для нагнетания давления на правительство Ассада, Иран и Россию.
Модель работы с группировками в Идлибе выглядит следующим образом:
- Небольшие вооруженные группировки, хорошо себя проявившие в операциях Щит Евфрата и Оливковая Ветвь находятся под практически полным операционным контролем;
- Группировки объединенные вокруг Ахрар аль-Шам, известные как Сирийский Освободительный Фронт находяться под частичным контролем;
- Аль-Каеда в Сирии (Хайят Тахрир аль-Шам и союзники) находятся в состоянии “плодотворной кооперации” под неполным контролем (меньше чем Сирийский Освободительный Фронт);
- Будущее небольших группировок не включенных в категории выше из-за связей с ИГИЛ и аль-Каедой (к примеру, остатки Джунд аль-Акса или Хилф аль-Ислам) еще не определено;
- Ячейки ИГИЛ в Идлибе. Турция и её союзники на местах продолжают бороться с ИГИЛ с переменным успехом. Проблема, в том, что идеологически, ядро про-турецких группировок и их союзники очень похожи на ИГИЛ. Положение ухудшается ужасающими уровнями коррупции и насилия силами безопасности Хайят Тахрир аль-Шам и Сирийского Освободительного Фронта, являющимися единственными силами способными к относительно значительному сопротивлению ячейкам ИГИЛ.
Хайят Тахрир аль-Шам остается доминирующей военной силой в Идлибе, наряду с Сирийским Освободительным Фронтом. Проблема турецкого подхода состоит в том, что чем сильнее группировка тем сложнее контролировать её “за кулисами” без предоставления гарантий. Отсюда и различные PR-армии типа Сирийской Национальной Армии. Саботируя борьбу с террористами, Анкара усердно претендует на формирование“умеренной оппозиции”. В краткосрочном периоде шансы на то, что про-турецкая “умеренная оппозиция” победит с помощью Анкары террористов в Идлибе минимальны. Хорошим доказательством, если вообще нужны еще какие-то дополнительные доказательства, может служит позиция занимаемая Турцией по отношению к возможной военной сирийско-российско-иранской операции против Хайят Тахрир аль-Шам и их союзников в Идлибе.
Общий объем финансирования вооруженным формированиям в Сирии со стороны Турции никем не оценивался, но понятно, что счёт идёт на десятки если не сотни миллионов долларов в год. Оно варьировалось на разных стадиях конфликта и оплачивается из различных источников.
В 2012-2016 главным источником финансирования была помощь от иностранных спонсоров. Анкара использовала средства из США, монархий Персидского залива, сборы от домашних и иностранных добровольцев симпатизирующих военным группировкам в оппозиции Ассаду. Также следует упоминуть программу ЦРУ стоимостью 500 млн. долларов по тренировке “Сирийских инсургентов”.Миграционный кризис 2015-16 годов привёл к переговорам между Евросоюзом и Турцией по вопросу финансовой помощи Анкаре в обмен на размещение сирийских беженцев на турецкой территории. Турция просила 30 млрд. евро сразу с последующими ежегодными траншами размером 3 млрд. евро, однако сколько она реально получила неизвестно. Есть сведения о соглашении на 3 млрд. евро в 2016 и ещё одном таком же в 2018. Учитывая многочисленные сообщения мировых СМИ о ужасных условиях проживания сирийских беженцев в Турции, наиболее вероятно, что деньги в основном использовались на финансирование военных группировок противостоящих Асаду, а беженцам был дан самый низкий приоритет. Более того, Турецкое Министерство Обороны, вероятно, использует вполне благовидные статьи расходов своего баланса для фактического финансирования вооруженных группировок.
С уменьшением потока джихадистов и добровольцев, оппозиционные группировки воюющие в Сирии, по-видимому, перешли на самообеспечение, которое выглядит следующим образом: Турция предоставляет боевикам вооружение, боеприпасы, оборудование, транспорт и обучение. Взамен получает ресурсы с оккупированных территорий – нефть, сельскохозяйственные продукты и промышленные товары. На оккупированных территориях приоритет в торговле имеют товары произведенные в Турции.
Турция использует широкий спектр идеологически разделенных группировок, от нео-османистов и пан-тюркистов до ультра-исламистов, совершенно не совместимых с текущим сирийским правительством. Это еще раз доказывает, что для достижения своих собственных политических амбиций, Эрдоган готов создавать альянсы с кем угодно, кто может послужить его интересам.
По данным ООН, в Апреле 2018 на территории Турции находилось 3.9 млн сирийских беженцев. Такое количество людей не может не привлекать внимания турецких военных и разведки с целью идеологической обработки и пополнения рядов сражающихся за новую Сирию, как её видит Эрдоган.
Продолжение тут...
Свежие комментарии