Сильные и слабые в системе международного права
“Covenants, without sword, are but words” («договоры без меча – это лишь слова») – знаменитая цитата из Т. Гоббса объясняет, на чем держатся любые правила и договоренности. На наказании за нарушение. А чтобы за нарушение правила можно было наказать, у сторон договора должен быть «меч», который можно будет применить против нарушителя.
Эту простую истину часто игнорируют, когда рассуждают о международном праве. Дело нередко подается так, как если бы международное право было сродни уголовному кодексу. «Вор должен сидеть в тюрьме» – каждый русскоговорящий знаком с этим принципом. И этот принцип нередко переносится на нарушителей международного права, коими обычно считают тех, кто принимает решения. И если их деятельность не одобряется, им предрекают суд/заключение/казнь.
За последние сто лет было много нарушений международного права. Часто ли после этого нарушитель оказывался на скамье подсудимых? Такие случае были. С фигурантами Нюрнбергского процесса, Милошевичем, Хусейном. Эти случаи объединяет то, что призвать нарушителя к ответу стало возможно только после его военного поражения. Иными словами, единственный действенный способ наказать смутьяна – это объявить ему войну. Но такой способ наказания реализуем только против слабого. Если международное право нарушает сильный, наказывать его себе дороже.
Если не хочешь/не можешь наказать, можно пожурить. Для этого сгодятся экономические санкции. Их логика проста: раз ты плохо себя ведешь, я с тобой больше не буду торговать. Но и это не каждому под силу. Если санкции неудобны, от них отказываются. Например, США создают ограничения для деятельности наших нефтегазовых компаний, но продолжают закупать наши ракетные двигатели. Так же и во время войны американские компании торговали с Германией, а в наше время фабрики Рошен размещаются на территории «страны-агрессора».
Эффективно обеспечить выполнение закона ты можешь только тогда, когда ты в состоянии наказать безболезненно для самого себя. Государство может обеспечить соблюдение уголовного кодекса, посадив вора в тюрьму, но то же государство в большинстве случаев не станет наказывать нарушителей международного права, потому что посадить вора ему ничего не стоит, а развязать войну или отказаться от торговли – стоит, и цена высока.
Отсюда следует простой вывод: международное право представляет собой совокупность «договоров без меча», поэтому все эти договоры – «лишь слова». Сильного в военном и/или экономическом отношении никто не станет наказывать ни за какие нарушения, а слабого «накажут» и в том случае, если он ничего не нарушал. Для этого достаточно того, чтобы его «наказание» было выгодно сильному.
Международное право – частный случай договора между сильными и слабыми (см. мою книгу https://id.hse.ru/novelty/214039832.html). Его формальные правила написаны для слабых, делая сильных еще сильнее. Поэтому в дискуссии о международном праве следует исходить из того, к какой группе мы относим ту или иную страну.
Когда Ирак напал на Кувейт, это было опрометчиво со его стороны, поскольку его наказание было посильной задачей для другого государства. Когда же Америка напала на Ирак, это более взвешенным поступком, т.к. никто и никак не мог ее за это наказать. В этом смысле, нарушения международного права – это не вопрос права, а вопрос силы.
Неоднозначность нашего положения в мировой иерархии состоит в том, что никто точно не знает, к какой группе нас отнести. И в таком ключе нередко идет спор по поводу целесообразности присоединения Крыма в контексте международного права. Когда обращают внимание на относительные размеры нашей экономики, делают вывод, что мы слабы и нам не следовало высовываться, а когда смотрят на наш военный потенциал, вывод делают противоположный.
Двойные стандарты, составляющие суть международного права, сделали Крым маркером отношения человека к России. Тот, кто отводит ей второстепенную роль, во главу угла ставит покорность авторам международных законов. А тот, кто считает, что Россия может побороться за более достойное положение в мире, полагает, что и к международным законам она может относиться «по ситуации».
https://asskorobogatov.livejournal.com/32758.html - цинк
Трудно не согласиться с автором в его основном посыле, что в современном мире без необходимых инструментов обеспечения выполнения договоров (в том числе и силовых инструментов), сами договора стоят не более, чем бумага, на которой они были написаны. США после победы в Холодной войне последовательно уничтожили даже видимость приличий в современном "международном праве", предлагая систему "правил для всех, кроме США". Естественно, тех кто эти "правила для всех" нарушал, объявляли "нарушителями и изгоями". Но так как подобная система очевидно несправедлива, она будет существовать ровно столько, сколько США смогут навязывать ее силой - будь то военной или экономической. Желающие изменений подобного порядка вещей, в том числе и в международном праве, по сути стремятся к разрушению этой системы и текущего "международного права", когда "друзьям все, а врагам закон". Когда Косово можно, а Крым нельзя. Когда агрессии против Югословаии, Ирака, Афганистана, Ливии - это не агрессии. И так далее.
Так как добровольно США от удобной им системы не откажутся, то распад существующей системы договоров будет происходить в рамках их конфликта с Китаем, Россией и ЕС. Характер поствашингтонского международного права будет определен способностью стратегических субъектов мировой политики обеспечить его функционирование своей военной, политической и экономической мощью, а не доброй волей, политической транспарентностью и доверительным партнерством.
Свежие комментарии